на предыдущую страницу

31

- И хотя я не был на Босфоре –
 Я тебе придумаю о нем.
 Все равно - глаза твои, как море,
 Голубым колышутся огнем.
- Ну, вот. И до стихов докатились...
- А что, Катя. Вы не любите Есенина?
- А кто это?
- Блеск. Катюша, вы – прелесть.
- Спасибо.
- Не за что. Так вы меня не боитесь больше?
- Почти.
- Почти что?
- Почти не боюсь. Вы так сладко спали...
- Храпел, наверное?
- Было дело. Но совсем чуть-чуть. А я пила водку, между прочим. С Петей и Михалной.
- Это заметно.
- Да ну вас.
- Да ну меня. Давайте поговорим о вас, Катюша.
- Давайте.
- Вы созрели для этого?
- Да.
- Валяйте, рассказывайте. Что вас занесло в Москву и что унесло оттуда?
- Ноги. И желание начать жизнь сначала.
- А чем вам не нравилась старая?
- А чем она может понравиться? Вы ведь тоже жили в Энске.
- Было дело.
- Значит, сами все понимаете.
- Понимаю. Так почему не зацепились в Москве?
- Пробовала. Жила у подруги, искала работу.
- И?
- И не нашла. То, что я умею, никому не нужно. А то, что нужно, я не умею.
- Или не хотите.
- Или не хочу.
- Сколько вы прожили в Москве?
- Год.
- Маловато.
- Достаточно, чтобы все понять...
- Напрасно вы так. Я как-то разговаривал со старым московским таксистом. Он сказал мне, что уже пятнадцать лет крутит баранку в этом городе. И все еще не знает его.
- Я – не таксист.
- Все мы едем куда-то.
- Без пассажиров.
- А прошлое?
- У меня его нет.
- Врете, Катя.
- Однако, Гена. Вы себе много позволяете.
- Пока что я не позволил себе ничего.
- Вот и не надо.
- И не буду.
- Хорошо едем. – Катя сморщила нос и посмотрела на Гену со злостью.
- Как умеем.
 
 Гена посмотрел за окно. Поезд уже давно въехал в тоннель ночи и остановился. А мимо с грохотом неслись фонари...