на предыдущую страницу

40

 Дождь лил как из ведра.
 Темень за окном была бы непроглядной, если бы не редкие фонари. Они на бегу заглядывали в темное купе и уносились дальше по своим фонарным делам.
 Им не было никакого дела до двух фигур, которые... любились? боролись? Неизвестно.
 
 Но сплелись на одной из полок в рычащий клубок.
 
 Нежности в этом клубке не нашлось места. Долгая дорога, которой Гена и Катя возвращались домой и которая была в сотни раз длиннее расстояния Москва – Энск, требовала финального танца на обочине. Этот танец без музыки был зол, молчалив и совершенно непохож на салонное танго.
 
 Слова расползлись, как тараканы при щелчке выключателя. Только спугнул их не свет, а темнота.
 
 Мокрые от слез щеки и закушенные губы стали немым знаком близости. Той беспощадной близости, которая невозможна даже с родным человеком. И может случайно возникать с чужими.
 
 В пути.
 На обочине.
 
 Остается только напомнить еще раз, что шел дождь...
 

41

 Бетонка к загородной вилле казалась последним островом твердой земли вокруг океана грязи. По щиколотку в грязи стояли сосны. Кусты провалились в грязь по пояс. Трава и вовсе оказалась на дне. А дождь все не кончался.
 
 Дворники на лобовом стекле работали, как бешеные, но толку было мало. Видимость была отвратительной. И ранние сумерки только усиливали ощущение нереальности дороги.
 
- Вот это покрытие! - с чувством сказал Страшила. Он был за рулем, и мрачная погода подействовала даже на его бесшабашный нрав. – Все настоящие дачи начинаются с дороги!
- Да, - отозвался Генка. – Без нее не доехали бы.
- Без нее тут на “Хаммере” не проедешь... Слышь...
- Ну?
- Шишка то наша земляк твой, как выяснилось.
- Да ну! Тоже из Энска?
- Ага.
- Может, я его знаю?
- Вряд ли. Я ему твою фамилию называл, но он не припомнил.
- Тогда какая разница? Земляк, не земляк...
- Не говори. Он как об этом услышал, так сразу согласился на встречу. А до этого нос воротил.
- Чего тут удивляться. Кто мы ему? И зачем?
- Не скажи.
- До сих пор не понимаю, зачем мы едем.
- Делай как я говорю. Плохого не посоветую...
 
 ...Охранник на воротах пристально изучила гостей. Потом без особых улыбок – не велики гости – показал дорогу к дому.
 Еще минуты две ехали по территории виллы. Страшила оглядывался по сторонам и присвистывал. Было от чего...
 
 В холле их ждал холуй, которого Страшила обхаживал на презентации. Он, в отличие от охраны, был приветлив и гостеприимен. Провел гостей в каминную и усадил в глубокие кресла.
 
- Где сам? – панибратски шепнул Страшила.
- Георгий Палыч сейчас выйдет, - строго произнес холуй и посмотрел на Страшилу так, будто прошлой ночью не прогулял с ним штуку баксов в неброском клубе без вывески. –Угощайтесь пока.
 
 Угоститься было чем. И Страшила приступил к выполнению хозяйского указа. Гена закурил и огляделся.
 
 Самым видным местом в каминной была стена с роскошной коллекцией холодного и огнестрельного оружия. В центре, окруженное шпагами и пистолетами, висело батальное полотно знаменитого русского живописца. Подлинник, конечно...
 
- Слыш, Ген, - пробурчал Страшила с набитым ртом, - мы что, в музее?
- Ага. В роли экспонатов, - тихо сказал Гена. Страшила его услышал и неодобрительно покачал головой.
 
 Гена посмотрел на старинные башенные часы. Трудно было поверить, что они отмеривают то же время, и суетливая китайская штамповка. Может быть, все дело было в том, сколько им уже пришлось пройти?..
 
 Еще три минуты прощелкали, как затвор, прежде чем дверь со второго этажа отворилась. Выскочила шустрая девочка с крахмальном фартуке, подбежала к столу и смахнула несуществующую пыль. Потом поправила приборы.
 
 Дверь отворилась снова, но и на сей раз это был не хозяин. Старый знакмоый холуй выскочил на лестницу и понесся вниз. Благоговейно запыхавшись, он остановился позади хозяйского кресла. Видимо, прислуживать за столом было частью его секретарских обязанностей.
 
 Наконец, появился сам. Гена понял это по тому, как икнул Страшила. А после этого уставился Гене через плечо, лихорадочно дожевывая последний кусок.
 
 Гена не обернулся и стал спокойно ждать, когда босс окажется в поле его зрения. Ему было любопытно взглянуть на земляка. Вдруг, и вправду виделись?
 
 Что-то смутно знакомое мелькнуло в памяти, когда он пожимал руку подошедшему. Но не оформилось в ясный образ.
 
- Георгий Павлович, - засуетился холуй – знакомьтесь. Это – Коля, а это – Гена. Я вам рассказывал о них, помните? Ребята подают большие надежды.
- Да вы садитесь, - спокойно произнес пришедший. – В ногах правды нет.
 
 Все сели, кроме секретаря.
 
 Старые часы были единственным оратором еще минуту. Все это время хозяин внимательно разглядывал обоих ребят. Потом обратился к Страшиле.
 
- Это ты из Энска, Коля?
- Нет, Георгий Палыч. Гена. – Страшила на всякий случай показал рукой на Гену, как будто в комнате могли быть еще люди из Энска.
- И где ты там жил? – орудийная башня медленно развернулась на Генку.
- На Жукова.
- Соседи, - довольно сказал Г.П. и сделал неуловимое движение к бутылке. Тотчас сзади налетело, откупорило и разлило по рюмкам. Потом почтительно замерло снова.
- Ну, что, земляк. Давай, что ли за наш с тобой Энск?
 
 Он неуловимо подчеркнул “наш с тобой”, будто город теперь принадлежал им двоим.
 
 Выпили.
 
- Давно отуда?
- Пятнадцать лет.
- Долгая разлука... Почти совершеннолетняя... Скоро ебать можно будет...
 
 Секретарь сзади зашелся в хохоте. Не очень громком, чтобы не мешать разговору, но достаточно страстном, чтобы дать понять, что шутка на редкость хороша. Страшила поддержал. Гена улыбнулся.
 
- Ладно. Еще по одной – и к делу...
- Георгий Палыч! – выступил Страшила.
- Ну?
- Мы тут подумали. И решили, что к такому хозяину без подарка грех приезжать...
- Подарка? – хозяин нахмурился, - Какого подарка?
- Наслышаны, что вы – большой любитель оружия. Ваша коллекция по всей Москве гремит.
- На то оно и оружие, чтобы греметь... - по ласковому взгляду на арсенал стало ясно, что это – слабое место хозяина и предмет его настоящей страсти.
- Мы тут захватили с собой одну вещицу, которая может вам, показаться интересной...
- Ну? – Георгий Палыч даже заволновался самую малость. Секретарь сади бился в истеричный унисон и ловил собственные глаза, вылезающие из орбит.
- “Беретта-92”, 1975 года. Из первой серии, в идеальном состоянии. 9 миллиметров, пятнадцатизарядный. Пришлось поискать, конечно, но... сами понимаете... В ваш дом без подарка...
- Хм... Рабочий?
- Смазан и заряжен. Три коробки с патронами прилагаются.
- Показывай... Нет... Постой минутку... Семен!

Секретарь вытянулся в звенящую струну.

- Пойди-ка разберись с охраной. Они что там? Охуели?! Порнуху по ящику смотрят? Мимо них со стволом и тремя коробками маслин идут, а они там яйца чешут?!
 
 Секретарь растаял в воздухе, потрескивая искрами из глаз.
 Страшила сидел ни жив ни мертв. Вот тебе и подарок, читалось в его квадратных глазах.
 А Гена спокойно рассматривал хозяина и пытался вспомнить, где же он его видел...
 
 Долгая пауза. Видимо, все в этом доме прислушивались к мнению часов.
 
- Ну, доставайте, прохвосты. Знаете, чем старика ублажить...
 
 “Старик” был всего на пару лет старше Гены и Страшилы. Хотя вел себя и впрямь лет на двадцать вальяжнее.
 
 Только когда он потянулся к пистолету, и его вторая рука неестественно прямо повисла в воздухе, Гену ударило током.
 
 Георгий... Жорик... Жмурик...
 ЖУРИК!
 
 Он замер в кресле, боясь выдать эмоции. А хозяин, тем временем, взвесил на ладони тяжелый пистолет.
 
- Славная игрушка. Надо бы попробовать. Пойдемте, гости дорогие?..